Священнику поддерживать смертную казнь аморально, я в этом совершенно убежден. Если бы я не был священником, я бы, может, и сказал: «Есть составы преступлений, за которые надо казнить — это убийства, совершенные с особой жестокостью, преступления против детей, государственная измена и прочее». Но как священник я такого сказать не могу.
Меня, конечно, поражает, когда коллеги иногда говорят, что смертная казнь должна быть возвращена. Господь говорит: «Мне отмщение, и Аз воздам», — думаю, эта евангельская максима закрывает тему возможности для священника поддерживать смертную казнь.
Я очень хорошо знаком с аргументацией тех людей, которые говорят: «А как бы вы „запели“, если бы что-то было совершено по отношению к вашему ребенку или члену вашей семьи? Поддержали бы вы в этом случае смертную казнь?». Я не знаю, как бы я «запел», я только молю Бога, чтобы моей семьи ничего подобного не коснулось. Но я понимаю, что неуклонная поддержка обществом смертной казни, свидетельствует о дальнейшем огрублении общества, о примитивизации его социальных инстинктов. Общество становится злее, менее милосердным, совершенно естественный базовый социальный инстинкт у общества сбит, инстинкта отклика добра не существует, а если и существует, то выражен очень слабо.
При этом я вовсе не хочу призывать к прощению преступников. Преступление должно быть наказано, а жестокое преступление должно быть наказано жестко. Вопрос упирается только в то, что для людей становится все менее очевидным: жизнь человеческую, данную не человеком, а Богом, никто не вправе отнимать, кроме самого Бога. И поскольку это становится для людей неочевидным, мы имеем дело с удивительной и быстро идущей деградацией общественных отношений.
Что здесь можно сделать? Боюсь, ничего. Это историческая фаза, которая должна быть преодолена, она должна завершиться, и Бог даст, на смену ей придут более тонкие, более глубокие и содержательные социальные отношения.
Протоиерей Александр Абрамов для REGIONS.RU
