Мемориальные вещи и автографы Патриарха Никона в музейных и архивных собраниях
Миниатюра Титулярника 1672 г.
XVII век занимает особое место в русской истории и культуре: именно на него пришлись переход от Средневековья к Новому времени, охвативший все сферы духовной и материальной жизни, острая напряженная полемика о путях развития страны, глубинный раскол русского общества и смена культурных традиций. Начавшись Смутой, таившей в себе угрозу государственной и церковной самостоятельности России, это столетие закончилось воцарением Петра I, открывшего «окно в Европу» и окончательно выбравшего направление культурной ориентации страны. XVII век, утвердивший представление о ценности человеческой личности, сам породил плеяду крупных государственных и церковных деятелей, защитников веры и отечества: патриарх Филарет, царь Алексей Михайлович, его дочь Софья и сын Петр, воевода князь М. В. Скопин-Шуйский, боярин А. Л. Ордин-Нащокин, протопоп Аввакум, боярыня Ф. П. Морозова.
Одна из ярчайших фигур этого ряда, воплотившая в себе все противоречия «бунташного века», — Патриарх Никон.
Его биография таит все возможные счастливые повороты и превратности, которые выпадают на долю человека незаурядных способностей и недюжинного характера во все времена, а во времена перемен — в особенности. Крестьянин из мордовского села, в детстве хлебнувший горькой доли нелюбимого пасынка; постриженник знаменитого старца Елеазара Анзерского, через несколько лет покинувший своего учителя; Патриарх Московский и всея Руси, осужденный Собором с участием вселенских патриархов и кончивший свои дни в ссылке.
Патриарх Никон — крайне сложная и противоречивая фигура в русской истории не только в силу личной судьбы, но и трагических последствий своей всего лишь шестилетней деятельности на патриаршем престоле. Стремление поставить церковную власть над светской, закончившееся, напротив, подчинением Церкви государству и учреждением Синода, и желание реформировать церковную жизнь, обернувшееся расколом дотоле единого тела церкви, — вот две проблемы, которые до сих пор в общественном сознании и научной литературе продолжают напрямую связываться с именем патриарха Никона.
Интерес широкой публики к отечественной истории, стремление разобраться в ее противоречивом течении, отказ от однозначности оценок сделали возможным для Государственного Исторического музея обратиться к такой полемически заостренной теме, какой является эпоха патриарха Никона. Годы его жизни охватывают почти весь XVII век: он родился в 1605 и умер в 1681 г. Но не только этот формальный момент определил название и концепцию выставки «Патриарх Никон и его время»: вне времени, его ведущих идей и складывающихся тенденций невозможно понять ни содержание, ни характер деятельности шестого Московского патриарха. Символическими границами этого выставочного проекта являются подлинное Деяние Константинопольского собора об учреждении патриаршества в России 1593 г. с подписями вселенских патриархов Иеремии Константинопольского, Мелетия Александрийского и Софония Иерусалимского и завещание последнего досинодального патриарха Адриана 1697 г.
Включение биографии и деятельности патриарха Никона в широкий исторический контекст, сочетание проблемного и биографического подхода дают возможность показать связь личности с эпохой, источники нововведений и силу традиции, обратить внимание на историческое значение результата. Одновременно такой принцип позволяет в каждом музейном предмете, тем более в мемориальном, увидеть отражение общих идейных и стилистических веяний, обусловивших особенности его возникновения и бытования.
Смутное время начала XVII в. сильно сказалось на состоянии церковной жизни: иностранная интервенция, угроза вторжения инославия, разорение, бедствия и тяготы широких масс, с одной стороны, привели к осознанию православной церкви как ведущей национально-консолидирующей силы, но с другой — расшатали устои церковно-приходской жизни, отразились на состоянии нравственности духовенства и паствы. С этим было связано движение за возрождение церковной жизни, наиболее ярко проявившееся в деятельности ревнителей благочестия. Не случайно боголюбческое движение, взгляды которого первоначально разделял и патриарх Никон, возникло в Нижегородских землях: те же идеи верности вере и отечеству питали народное ополчение Минина и Пожарского. Также не случайно местом духовного становления боголюбцев явился Макариев Желтоводский монастырь, основатель которого — преподобный Макарий Желтоводский и Унженский — почитался покровителем нижегородского ополчения и пленников, в числе которых в Смутное время оказался и отец молодого царя Михаила Федоровича патриарх Филарет. Обновление Макариева Желтоводского монастыря, превращение его в центр книжности и духовного просвещения приходится на
Биограф патриарха Никона его клирик Иоан Шушерин, подробно повествуя о тех годах жизни своего владыки, которым он был свидетелем, о раннем периоде пишет не столь подробно. Но именно здесь кроется причина стремительного возвышения будущего первосвятителя. Решив принять монашеский постриг, тогда еще священник Никита отправился на далекие Соловецкие острова, но не в знаменитый Соловецкий монастырь, из постриженников которого выходили архимандриты и митрополиты, а в небольшой Троицкий скит на острове Анзер, основанный старцем Елеазаром. Сей знаменитый еще при своей жизни подвижник около 1635 г. постриг Никиту, дав ему новое имя — Никон и став его учителем. Духовная связь с Елеазаром Анзерским, несмотря на случившуюся между ними размолвку и даже конфликт, вынудивший ученика покинуть скит (в 1639 г.), во многом способствовала возвышению монаха Никона.
Преподобный Елеазар свой праведной жизнью был известен далеко за пределами Соловков и глубоко почитался в царской семье; к нему как праведнику и подвижнику царь Михаил Федорович обратил просьбу вымолить наследника престола. Елеазар прозорливо предрек царю рождение сына, и царевич Алексей, будущий царь Алексей Михайлович, считался чадом молитв анзерского пустынника Елеазара (2). Связь Елеазара с домом Романовых подчеркивается и в Житии преподобного, и даже в изобразительных источниках: его часто изображали вместе с преподобным Михаилом Малеином, небесным патроном царя Михаила Федоровича. Таким образом, когда игумен затерянного в глухих северных лесах Кожеозерского монастыря Никон в 1646 г. пришел в столицу, ища щедрой царской милостыни для своей обители, он расположил к себе молодого царя Алексея Михайловича не только и, возможно, не столько личными качествами, сколько тем духовным единством, которое между ними существовало. Никон был оставлен в Москве архимандритом Новоспасского монастыря — родовой усыпальницы Романовых. Уже в 1649 г. он занял первую в русской церкви Новгородскую митрополию, а в 1652 г. и патриарший престол.
Во второй четверти XVII в. в русских правительственных и церковных кругах начинает утверждаться идея «константинопольского наследия», имевшая отчетливый политический характер. «Этот новый комплекс идей, — пишет Н. В. Синицына, — обосновывал возросшую роль России и ее столицы, русского православного царя в православном мире, утверждал значение не только „константинопольской вотчины“ (в политическом аспекте), но и духовного наследия христианского Востока» (3). Названная идея, утверждавшая преемственность России по отношению к Константинополю и обосновывавшая ее роль как центра православной ойкумены, была чужда антигреческой направленности, которую можно видеть в трактовках сформулированной в XVI в. теории «Москва — третий Рим». С заявлением прав на «константинопольское наследие» отчетливо связаны процесс перенесения в Россию христианских святынь, внешнеполитическая ориентация Русского государства, финансовая и моральная поддержка вселенских патриархатов, православного духовенства и монашества, оказавшихся под властью иноверных. В русле подобных геополитических идей осмыслялись пути дальнейшего развития страны: укрепление и расширение православной империи, возрождение утраченной византийско-славянской общности. Именно эта перспектива в конце концов увлекла верховную власть, как светскую, так и церковную, и прежде всего известных своим грекофильством царя Алексея Михайловича и патриарха Никона.
Постоянные и разнообразные контакты России с православным миром Востока нашли широкое отражение в документальных источниках и художественных памятниках XVII в., сохранившихся в музейных собраниях.
Активным сторонником и проводником такого культурного влияния явился патриарх Никон: благодаря ему в русскую православную культуру вошли Иверский образ Богоматери (1648) и Кийский крест (1656), по его инициативе Арсений Суханов привез с Афона замечательную коллекцию греческих манускриптов, под влиянием пристрастий патриарха некоторые церковные облачения и предметы были изменены по греческому образцу, и, наконец, зримым воплощением стремления к перенесению святынь стал Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, архитектурная и топонимическая реплика святых мест Иерусалима. Любовь к греческому привела патриарха к тому, что и в ходе книжной реформы предпочтение было отдано книгам греческим.
25 июля 1652 г. митрополит Никон был посвящен в патриарха Московского и всея Руси. Боголюбцы с этим избранием связывали большие надежды, полагая, что их соратник по кружку Ивана Неронова начнет воплощать идеи ревнителей благочестия во всероссийских масштабах. Однако эти надежды оказались напрасными. Довольно скоро выяснилось, что историческое предназначение России патриарх Никон представлял иначе, чем его недавние соратники. Его планы, вполне укладывающиеся в рамки идеи «константинопольского наследия», предусматривали, чтобы Русь возглавила вселенское православие. Он решительно поддержал стремление Богдана Хмельницкого воссоединиться с Россией, мечтал об освобождении балканских славян и Константинополя.
С реализацией идеи православной империи была связана и начавшаяся в 1б53 г. церковная реформа. Патриарха беспокоила разница между русским и греческим обрядами: она казалась ему препятствием для вселенского главенства Москвы. И государство, и Церковь считали необходимым привести обрядовую жизнь Русской Церкви в соответствие с церковной практикой восточнославянских народов (украинцев и белорусов), чтобы обеспечить их беспрепятственное вхождение в состав Русского государства. Реформа проводилась под лозунгом возвращения к византийским корням, однако инициаторам не хватило исторического подхода: за основу реформирования были взяты не тексты древних греческих или славянских книг, как утверждали реформаторы, а современная греческая практика и тексты греческих изданий XVII в. (4). Деятельность патриарха Никона сразу же вызвала резкую критику старообрядцев, обвинивших его в отказе от национальных корней.
Поднявшийся на высшую ступень церковной иерархии, патриарх Никон — если учесть особенности его горделивого, независимого и импульсивного характера — очень остро переживал свое последующее падение: разлад с царем Алексеем Михайловичем, безвыездное пребывание в монастыре, суд и ссылку. Его должно было чрезвычайно угнетать и согласие вселенских патриархов-греков на просьбу царя принять участие в суде над Московским патриархом. Как отмечал В. С. Иконников, «и почитатели патриарха Никона, и его противники признают в его характере крупные недостатки, неотразимо влиявшие как на характер его борьбы с оппозицией, направленной против его власти и управления, так и на исход его собственного дела» (5).
Представляя жизнь и деятельность патриарха Никона на фоне всего XVII века, Государственный Исторический музей в то же время ставил перед собой задачу по возможности полно показать корпус мемориальных вещей патриарха: его облачения, предметы церковного и келейного обихода, документы, вклады. Впервые соранные вместе, эти памятники позволяют лучше представить личность их владельца. История предметов заключает в себе историю жизни самого патриарха.
Его трудами на Русь были принесены две святыни, по сей день пользующиеся непреходящим почитанием. Выполненный по заказу архимандрита Новоспасского монастыря Никона список с чудотворной Иверской иконы Богоматери был доставлен в Москву в 1648 г. и с тех пор прочно вошел в духовную жизнь России. В построенную специально для этой иконы Иверскую часовню приходили на поклонение не только москвичи, но почти все приезжающие в Москву, в том числе царствующие особы — вплоть до начала XX в.
Кийский крест был поставлен патриархом Никоном в 1656 г. на месте своего чудесного спасения на пути с Анзера в 1639 г. Это самый большой крест-реликварий, заключающий в себе более 300 частиц мощей святых, причем в их подборе прослеживается глубокая историософская идея: здесь помещены реликвии Святой земли — свидетели библейских времен и земной жизни Иисуса Христа, мощи апостолов и мучеников первых веков христианства и, наконец, мощи русских святых, в том числе прославленных в 1652 г.
Памятниками почти безграничного могущества и строительного размаха патриарха Никона стали три основанных им монастыря — Иверский Валдайский (1653), Крестный Онежский (1656) и Воскресенский Новоиерусалимский (1656). Они не причислялись к домовым монастырям патриаршей кафедры, а принадлежали патриарху Никону лично, были его собственностью. Благодаря его ходатайствам царь приписал к ним 14 монастырей с их вотчинами и угодьями; обширные земельные приобретения для них, щедрые вклады и пожертвования делал сам патриарх.
История мемориальных вещей патриарха Никона теснейшим образом связана с его собственной судьбой; история их последующего бытования отражает отношение к его личности со стороны светских и церковных властей и складывающееся почитание патриарха в среде монастырской братии.
Став шестым Московским патриархом, Никон унаследовал патриаршую казну, хранившую документы, сокровища и реликвии московских митрополитов и патриархов. После оставления патриархом Никоном кафедры царь Алексей Михайлович распорядился переписать домовую и келейную патриаршую казну, т. е. все имущество, принадлежавшее как патриаршему дому, так и лично патриарху Никону. Такие описи делались и прежде, после патриархов Филарета, Иоасафа и Иосифа. 31 июля 1658 г. боярином князем А. Н. Трубецким, окольничим Р. М. Стрешневым и дьяком А. Дуровым переписная книга была составлена (6). По окончании переписи келейные вещи по распоряжению царя были отправлены патриарху Никону в Воскресенский монастырь; среди этих «келейных образов и рухляди» значатся иконы, кресты, пелены, митра старая, книги, сундуки, меха (7). Патриарху также отослали, помимо книг, купленных на его келейные деньги, многочисленные греческие рукописные и печатные книги, приобретенные Арсением Сухановым на денежную государеву казну и хранившиеся под церковью Трех святителей (8). В 1661 г, патриарх Никон пожертвовал свое собрание в Воскресенский монастырь, сделав в рукописях вкладные записи. Однако в 1674 г. из Патриаршего приказа в Воскресенский монастырь поступило распоряжение «книги письменные и харатейные, и латинские и греческие, пересмотря, взять к Москве». В Патриаршую ризную казну вернулась значительная часть книжных вкладов патриарха (около 500 печатных и рукописных книг) (9).
Целый ряд вещей патриарха Никона, являвшихся прежде всего принадлежностью его сана, остался в Москве в патриаршей казне. Как позволяют судить описи Патриаршей ризницы, в период его патриаршества сокровищница московских первосвятителей значительно пополнилась и стала отличаться поистине византийской роскошью. Облачения и предметы церковного обихода, появившиеся в казне в
Некоторые вещи отразили грекофильские привязанности патриарха; таковы греческая панагия, митра-корона 1653 г. и клобук, сделанные по греческому образцу. В «Переписной книге домовой казны патриарха Никона» последний предмет описан исключительно ярко: «Клабук новой на греческое дело, камчатой белой чешуйчатой, в главе деисусы шиты золотом пряденым, около венцов и риз обнизаны жемчюгом Кафимским и Гурмышскими зернами, и в венцах десять камней малых в гнездах яхонтовых и изумрудных, по сторонам по четыре иконы, шиты ризы золотом пряденым и обнизаны жемчюгом мелким и слова; по сторонам и на срединах промеж святых двадцать два изумруда да двадцать четыре лала; шестнадцать запон золотых, а в них по восьми искор яхонтовых червчатых, да восмь алмазов обнизаны жемчюгом крупным, а по концам у сторон одиннадцать яхонтов лазоревых, а в них восмь граненых, девять лалов, яхонты и лалы на спнях золотных; на закрепках зерна Гурмышские» (11).
Подобные богатые, унизанные драгоценными камнями облачения являлись собственностью Патриаршей ризницы. Когда ризница перешла в ведение Синода, то некоторые вещи из нее, в том числе мемориальные, стали раздаваться по царским распоряжениям. Так, в 1722 г. сербскому архиепископу Белоградскому Моисею среди прочих облачений была выдана золотая панагия с изображением архангела Гавриила, принадлежавшая патриарху Никону; в 1735 г. Иосифу (Волочанскому), епископу Белорусскому, — подризник патриарха Никона (12).
В настоящее время собрание Патриаршей ризницы хранится в музее-заповеднике «Московский Кремль».
Подлинные документы, связанные с именем патриарха Никона, также с самого начала находились на государственном хранении: главным образом в Патриаршем (позже Синодальном) собрании и в Посольском приказе. Исключительная сохранность документов
Основанные патриархом Никоном монастыри явились первыми и самыми верными хранителями памяти о нем. Остававшиеся там его мемориальные вещи как таковые сохранялись в монастырских ризницах, показывались паломникам, о них обязательно упоминалось в путеводителях и описаниях монастырей.
В Воскресенском Новоиерусалимском монастыре патриарх Никон прожил 8 лет после оставления своей кафедры. Помимо келейных вещей времен его патриаршества, перевезенных из Москвы, здесь отложилось немало памятников, с ним связанных: архиерейские облачения, литургические сосуды, предметы келейного обихода, иконы, портреты. В иконостасе Голгофской церкви помещалась написанная в 1657 г. икона Спаса Вседержителя с припадающими митрополитом Филиппом и патриархом Никоном. Еще при жизни опального патриарха, находившегося в то время в северной ссылке, к этой иконе были привешены его панагия и коралловые четки (см. № 36, 38 наст. изд.). 26 февраля 1667 г. келарь Чудова монастыря переписал изделия из драгоценных камней и отдельные камни; 11 января 1670 г. вещи по этой «Росписи камению» пересмотрел архимандрит Воскресенского монастыря Акакий; оба документа хранились в монастырской казне, по ним же 8 мая 1674 г. эти драгоценности отвезли в Москву (14).
До смерти опального патриарха в монастыре хранились все его облачения. Сберегались погребальные ризы, в которых он завещал себя похоронить. В них было переоблачено его тело перед погребением 26 августа 1681 г.: «Пришедше из монастыря архимандрит Герман со священницы, принесоша вся одеяния новая: свиту белого сукна от влас вельбужих греческую, юже сам блаженный себе от давных лет уготова, во время своего бытия до изгнания в Воскресенском монастыре, и та свита блюдома бе в казне в монастыре Воскресенском до преставления его, рясу бархата таусиннаго, мантию архиерейскую со источники и скрижальми, панагию и схиму» (15).
После погребения царь Федор Алексеевич щедро раздавал участникам траурной церемонии вещи патриарха Никона на помин его души. «По скончанию всего действия того, — свидетельствует Иоанн Шушерин, — вниде в ризницу соглядати священных слущащих одежд его архиерейских, и Корнилию, митрополиту Великаго Новаграда, дарова лучший саккос, алтабас белый серебряный и омофор алтабас золотой, и иная одеяния архиерейская драгая» (16). Братию Воскресенского монастыря царь одарил из келейной казны патриарха, привезенной за ним из Кирилло-Белозерского монастыря: «рясы, кафтаны теплыя под сукнами и камками, також и холодныя всякия одежды и иныя келейныя его вещи, раздая коемуждо противу чину его и трудов» (17). Доставленные из Кириллова монастыря серебряная, медная и оловянная посуда и «всякая рухлядь» были переданы в монастырскую казну.
Сам царь распорядился дальнейшей судьбой значительной части мемориальных вещей патриарха Никона, хранившихся в Воскресенском монастыре: «Оставшияся же блаженнаго Никона архиерейския его одежды: митру, саккосы, мантии со источники драгими и клобуки, и прочия одежды взя к Москве; в монастыре же остави для воспоминания в предбудущая лета братии и прочих жителей, един саккос и омофор и прочее архиерейское одеяние, яже приличествует ко служению архиерейскому, мантию и патерицу, вся сия повеле в ризнице хранити твердо» (18). Митру царь Федор Алексеевич послал патриарху Иоакиму, однако тот, будучи яростным противником бывшего патриарха, не захотел ее принять, и она была отдана Симеону, митрополиту Смоленскому. «Саккосы же и клобуки и мантии и иныя архиерейския его одежды» царь велел раздать архиереям «поминовения ради» патриарха Никона (19).
Таким образом, в 1681 г. из Воскресенского монастыря разошлась значительная часть мемориальных вещей патриарха Никона (современное их местонахождение неизвестно). 6 октября 1683 г. сюда из Ферапонтова монастыря по царскому указу поступили богослужебные предметы (более 20) из надвратной Богоявленской церкви, пожалованные в свое время ссыльному патриарху царем Алексеем Михайловичем (20). Согласно описи 1685 г., большинство этих вещей, с упоминанием источника их поступления, хранились в ризнице Воскресенского монастыря (21).
В дальнейшем мемориальные вещи патриарха Никона неизменно сберегались в монастырской казне, лишь немногие со временем были утрачены. При этом заметно, что если в описи 1679 г., видимо, опасались помечать вещи ссыльного патриарха, то после его смерти и разрешения их владельческая принадлежность точно указывалась. В описи 1685 г. упомянуты: патриарха Никона кувшин серебряной, посох «на троицкое дело», мантия с источниками и три байбарековых клобука, один с жемчужным херувимом; резное деревянное место в Воскресенском соборе (22). Архимандрит Леонид (Кавелин) в своем обширном труде, основанном на документах монастырского архива, указывает еще ряд мемориальных вещей патриарха Никона, числившихся в прежних описях, но без обозначения принадлежности; в
По инициативе деятельного и просвещенного архимандрита Леонида (Кавелина) в Воскресенском монастыре в 1874 г. в Амвросиевских покоях был создан музей, куда были помещены «разные вещи, сохраняющиеся в память Святейшего Патриарха Никона», имевшие не столько материальную, сколько духовную ценность и не подлежавшие обязательному ризничному хранению. Статус музейных получили собственные келейные вещи патриарха Никона: байбарековый клобук с херувимом, схима, снятая перед погребением; вериги, трос четок, войлочная шляпа, в которой он выходил на монастырские работы; сапоги и калиги, две патриаршие печати, китайский фаянсовый чайник и две братинки из кокосового ореха. Кроме того, в музей поместили и деревянные церковные и келейные предметы времен патриарха Никона, в том числе его посох, Голгофское место и модель иерусалимского храма (25).
После закрытия Воскресенского монастыря фонды музея поступили в организованный здесь же в 1920 г. художественно-исторический краевой музей, где экспонировались в отдельном зале (26). В настоящее время эти вещи хранятся в музее «Новый Иерусалим».
В Воскресенском монастыре до передачи в Синодальную библиотеку в 1906 −1907 гг. хранились многочисленные книжные вклады патриарха, сделанные им в 1661 г. из книг, ранее находившихся в его домовой казне и отосланных царем Алексеем Михайловичем из Москвы в Воскресенский монастырь. Эти рукописи сохранили вкладные надписи, сделанные как самим патриархом (14 рукописей), так и его писцами (51 рукопись) (27).
Сберегал мемориальные вещи и вклады патриарха Никона Иверский монастырь. В Историческом описании монастыря, составленном в 1885 г., указывались принадлежавшие патриарху Никону серебряный позолоченный кубок, серебряная солонка и янтарные четки, а также его вклады: 1653 г. серебряный потир, три блюдца; 1654 г. серебряное блюдо, два архимандричьих посоха; 1655 г. три ковша и шесть достоканов дорожных (28).
В подробном описании Никоновского музея, организованного в 1919 г. после закрытия монастыря, значился еще ряд вкладов патриарха Никона в Иверский монастырь: ковш для теплоты, тарелка, две стопы и кубок, а также четыре келейные иконы (иконы Спасителя, Богоматери Владимирской, Тихвинской и Смоленской) (29). После закрытия Никоновского музея часть его фондов, в том числе некоторые мемориальные вещи патриарха Никона, были переданы в художественно-исторический краевой музей г. Воскресенска (ныне музей «Новый Иерусалим»).
Крестный Онежский монастырь, основанный патриархом Никоном на Кий-острове, также берег вещи, связанные с именем своего основателя. Еще в начале XX в. здесь хранились деревянный точеный посох патриарха, точеный подсвечник, предносившийся перед ним во время его служения; книги с его пометами (30). Современное местонахождение этих предметов неизвестно.
Сохранение мемориальных вещей патриарха Никона в Воскресенском, Иверском и Крестном монастырях являлось одной из форм почитания основателя обители, характерной для монастырской культуры вообще. Как Кирилло-Белозерский монастырь веками свято хранил вещи преподобного Кирилла, Троице-Сергиев — преподобного Сергия Радонежского, так и обители строения Никонова, сохраняя принадлежавшие ему вещи, даже сугубо бытового назначения, чтили память своего устроителя и собственную историю.
Память о патриархе Никоне хранили и монастыри, ставшие местом его ссылки, — Ферапонтов и Кириллов. О бывшем патриархе напоминали названия некоторых построек (надвратная крестовая Патриаршья церковь в Ферапонтове и келия Никона в Кириллове) (31). В Кирилло-Белозерской обители, по-видимому, сохранялись и некоторые вещи, перевезенные сюда в 1676 г. вслед за ссыльным патриархом из Ферапонтова монастыря (32), в частности им самим сделанное кресло, помещенное в монастырскую ризницу.
Обращает на себя внимание то, что во всех монастырях, связанных с патриархом Никоном, хранились его портреты. Самым богатым было собрание Воскресенского монастыря, в котором, как отмечал архимандрит Леонид, «в память Святейшаго Патриарха Никона, как основателя сей обители, сохраняются четыре старинные его портреты»: большая парсуна «Патриарх Никон с клиром» (см. № 43 наст, изд.), портрет, изображающий патриарха сидящим в креслах в простой монашеской одежде работы немецкого художника; парсуна («изображение патриарха в полном святительском облачении, лицо живописное, а одежда наклейная из бархата и разных материй») и, наконец, ранний портрет патриарха во весь рост в патриаршей мантии, выполненный, вероятно, до 1658 г. (33). В каталог Никоновского музея вошли три портрета патриарха, ранее, видимо, находившиеся в Иверском монастыре: парсуна, на которой патриарх Никон был изображен в зеленой мантии и белом патриаршем клобуке с крестом; живописная копия Стахия Иофановича Шуронского с портрета «старинного письма», на котором патриарх представал в полном облачении и митре, и портрет, выполненный масляными красками на деревянной доске (патриарх Никон «в дни его изгнания» был изображен во весь рост, в мантии, с белым покровом в виде куколи на голове и с посохом в правой руке) (34). В XIX в. портрет патриарха Никона появился и в Кирилло-Белозерском монастыре.
Судьба мемориальных вещей патриарха Никона как нельзя точно отражает сложную судьбу царского «собинного друга», а затем опального патриарха. Как раньше, так и ныне данные предметы хранятся в различных хранилищах и архивах. Этот корпус не собирался воедино и в научной литературе. Предпринятая Государственным Историческим музеем попытка является первой в этом направлении. В настоящее издание включено 66 предметов, непосредственно связанных с патриархом Никоном, в которых запечатлелись главные вехи его биографии.
- См. Понырко Н. В. Обновление Макариева Желтоводского монастыря и новые люди XVII в. — ревнители благочестия // ТОДРЛ. Л., 1990. т.43. С.58-69
- Гунн Г. П. Патриарх Никон и Елеазар Анзерский // Древнерусская книжность. По материалам Пушкинского Дома. Л., 1985. С.
230-242 - Синицына Н. В. Москва — третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции. М. 1998. С. 307
- Иоанн (Белявцев), протоиерей. Русский церковный раскол в XVII столетии // Тысячелетие крещения Руси: Международная церковная научная конференция «Богословие и духовность». М., 1989. С.
191-194 - Иконников В. С. Новые материалы и труды о патриархе Никоне. Киев, 1888. С. 45
- Переписная книга домовой казны патриарха Никона, составленная в 7155 году по повелению царя Алексея Михайловича / Сообщ. И. Д. Беляев // Временник. ОИДР.1852. Кн. 15. Отд. 2. С
1-134 - Там же. С.
112-116 - Там же. С.
177-131 - Леонид (Кавелин), архим. Историческое описание ставропигиального Воскресенского, Новый Иерусалим именуемого, монастыря. М., 1876. С. 28. Вывезенные в 1674 г. книги пополнили Патриаршую (позже Синодальную) библиотеку. Оставшиеся в Воскресенском Новоиерусалимском монастыре греческие рукописные и печатные книги хранились в библиотеке обители, откуда в составе всего собрания в
1906-1907 гг. были преданы в Синодальную библиотеку. Ныне хранятся в Отделе рукописей ГИМ. - Савва (Тихомиров), архим. Указатель для обозрения Московской Патриаршей (ныне Синодальной) ризницы и библиотеки. М., 1858.
- Переписная книга домовой казны патриарха Никона… С. 18
- Савва (Тихомиров), архим. Указатель для обозрения Московской Патриаршей (ныне Синодальной) ризницы и библиотеки. М., 1858.
- Белокуров С. А. О документах, касающихся патриарха Никона, отданных на хранение в Посольский приказ
(1660-1666) //ЧОИДР. 1905. Кн. 3. Отд. 4. С. 28 - Роспись, что после Никона патриарха осталась в Воскресенском монастыре всякой казны // Записки Отделения русской и славянской археологии Русского археологического общества. СПб., 1861. Т. 2. С.
611-613 - Шушерин И. Известие о рождении и воспитании и о житии святейшего Никона, патрираха Московского и всея России. М., 1908. С. 111
- Там же. С. 110
- Там же. С. 110
- Там же. С.110
- Там же С. 111
- ОПИ ГИМ. Ф. 450. Ед. 946. Л.
25-28 - Леонид (Кавелин), архим. Историческое описание…
- Там же.
- Там же.
- Там же.
- Там же
- Каулен М. Е. Музеи-храмы и музеи-монастыри в первое десятилетие Советской власти. М., 2001. С.
38-40 - Костюхина Л. М. Записи
XII-XVIII вв. на рукописях Воскресенского монастыря // Археологический ежегодник за 1960 г., М., 1962. С.273-290 - Силин П. М. Историческое описание Валдайского Иверского Святоозерского Богородицкого первоклассного монастыря. Изд. 2, Новгород. 1889
- Каталог Никоновского музея в Иверском монастрые близ г.Валдая. / Сост. Д. Д. Франц. Новгород, 1920
- Православные русские обители. СПб, 1994 (репринт изд. 1910). С. 55
- Муравьев А. Н. Русская Фиванда на Севере. М., 1999. С.
211-224, 372-384 - Шушерин И. Известие… С. 94; Бриллиантов И. Ферапонтов Белозерский, ныне упраздненный монастырь, место заточения патриарха Никона, М., 1994 (репринт изд. 1899 г.). С. 220
- Леонид (Кавелин), архим. Историческое описание…
- Франц Д. Д. Каталог Никоновского музея… С.
22-23 № 96,97,99
