Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
Воскресное Евангелие всенощного бдения рассказывало нам о том, как Христос помогает неудачливым рыбакам — будущим апостолам — насытиться. Бесплоден их день, нет улова, и Христос говорит: «Снова бросьте сети». И уже на исходе надежды бросают они сеть и достают большое количество рыбы. Евангелие считает важным уточнить, сколько именно — сто пятьдесят три. Так много, а сеть не разрывается. И выходят они на берег, а там огонь, и у огня Христос, и Он называет этих людей детьми.
Продолжая линию вчерашнего Евангелия, сегодняшний евангелист Лука говорит в иных словах о том же самом. Когда находился Христос при дверях града, увидел Он умершего ребенка некоей вдовицы, и ей говорит: «Не плачь».
Нам очень легко людей ободрять, когда мы ничего не можем, и особенно когда мы ничего не хотим для них сделать. Наше участие носит совсем пустой в этом случае характер. Что, разве нам сложно сказать: «Не бойся, всё будет хорошо»? А мы в большинстве случаев знаем, что ничего особенно хорошего-то не будет, и, более того, нам совершенно безразлично, будет или не будет.
Христос поступает совершенно иначе. Он мог сказать: «Не плачь», — и пойти дальше, и Его моральный авторитет к тому времени был уже настолько велик, что, может быть, и вдова бы успокоилась, и чувство утраты ее не мучило бы так сильно — вот, утешил Пророк. Спаситель делает совершенно иначе. Он восставляет сына этой вдовы. «Тебе говорю — восстани», — и тот встает.
И в даре ученичества эта возможность предоставлена каждому из нас. Может быть, не прямо и непосредственно восставлять мертвых. Но вокруг нас дома, полные мертвецов в переносном смысле. Районы, города, страны мертвецов. Людей, умерших сердцем и душою, не знающих, для чего они существуют. Мы не поднимем физически умершего человека, но мы в состоянии поднять тех, кто нуждается в нашем тепле.
Большинство бед человеческих происходит не от прямого греха даже, а от страха. От боязни одиночества. От того, что не на кого положить упование, а Христос нам кажется таким далеким. А Он вовсе не далек. Просто не нужно Его испытывать, не нужно стоять рядом и ожидать — поможет или не поможет. Поможет всегда. Но ты не призван быть только свидетелем. Только смотреть, как Христос помогает, исцеляет, утешает, утирает слезу. А наша-то роль где здесь? За Христом шли люди, которые не просто смотрели, что произойдет, а те, кто учились делать так же, как Он, для того чтобы впоследствии, может быть, в единую секунду — самую ценную секунду своей жизни — сделать так, как Он учил, и, научившись, не забыть урока.
«Не плачь», «восстани», «дети» — эти слова не могут быть словами повелителя. Это всё слова любящего. Это всё слова любящего так, как никто другой из живущих любить пока не в состоянии. Что для нас, что для меня содержит повествование о сыне наинской вдовы? Опыт прощения. Нам крайне тяжко просить прощения. Ничего нет более тяжкого нам. Нам деньги легче в долг дать, кровь пойти куда-нибудь сдать, всё, что угодно. Нам значительно тяжелее просить прощения. А прощение не придет иначе, как от понимания того, что всякий человек слаб и немощен. Что он — такая же Божия тварь, как и я. Слаб человек, пожалеть его надо, как пожалел его Христос.
В мире столько боли и исковерканности, что не надо нам вносить в него еще больше боли и исковерканности. Мир Христов — это мир, где горит огонь, и где есть 153 рыбы, и где исцеляется умерший сын одинокой женщины, и где тепло и свет, и прощение. Где Сам Спаситель, Который не обозначает отвлеченно эти идеалы, а Сам ими является.
Господи, дай нам быть Тебе причастными. Аминь.
